Пожалуй, метафора, вынесенная в заголовок стаьи, является наиболее удачным определением для той группы авторов городского романса, о которой здесь пойдёт речь. А именно – о тех исполнителях, чьё творчество вызывает исключительно положительные впечатления, однако главное отличие от двух Китов жанра – Александр Новикова и Владимира Асмолова (песни которых достойны темы отдельной статьи, поэтому их творчество здесь не затронуто) — это, пожалуй, относительная простота песен. Конечно, под словом «простота» я подразумеваю не банальные «воля – доля» под знаменитые три блатных аккорда. Под простотой в данном случае нужно понимать прежде всего более обыденный, разговорный и не столь возвышенно-поэтический и образный язык, на котором написаны стихи. Опять же не стоит думать, что я обвиняю этих поэтов в абсолютном отсутствии этой самой образности и возвышенности, ибо без них поэзия существовать не может. Однако, если для того, чтобы представить живой картиной перед глазами метафоры Новикова, скажем, из его произведения «Три дня» или Асмолова из «Мистики», всё-таки нужно и самому обладать развитым творческим воображением. Язык же песен Кучина, Севера или Кузнецова уже больше воспринимается на интуитивном уровне, потому эти слова и фразы знакомы нам с детства – мы сами используем их при общении в повседневной жизни. Но ни возвышенность поэзии, ни её простота не являются в этом случае недостатками. Просто это разные стили и формы выражения своих мыслей. Если в первом случае песня заставляет восхищаться своей высокохудожественной составляющей, то во втором она является эдаким односторонним диалогом на кухне, душевным и откровенным. И поэтому в жанре должны присутствовать и те, и другие. А о вторых теперь чуть подробнее.

Александр Розенбаум. Думаю, об уровне этого автора наслышаны не только ценители жанра, но и те, кто испытывает к нему даже самые негативные чувства. И спорить с этим, конечно же сложно – великолепный музыкант, относиться к которому можно только с уважением. С первого взгляда, после поверхностной оценки может показаться консерватором в плане музыки и стихов – практически во всех произведениях главный инструмент – гитара, и этот факт почему-то бросается в глаза сильнее именно в творчестве Александра Яковлевича, нежели у других гитаристов, в чьём творчестве доля гитары ничуть не меньше. Возможно, причина этому – упомянутое выше мастерство владения инструментом. Однако, при более подробном и вдумчивом прослушивании песен становится понятно – Розенбаум и сегодня, в свои 60 неисправимый экспериментатор. Даже иногда кажется, что чем дальше, тем смелее становятся его музыкальные и поэтические эксперименты, несмотря на то, что всегда остаются в пределах узнаваемого авторского стиля (впрочем, узнаваемый стиль – не редкость в жанре). Выпущенная в прошлом году «Метафизика» — прямое тому подтверждение. Но всё же иногда, как мне кажется, Александр Яковлевич перегибает с экспериментами. Порой встречаются излишне философские строки, чтобы понять которые, нужно прослушать песню не один раз, причём не поверхностно, а вдумчиво и основательно. Казалось бы, все сторонники городского романса первым преимуществом жанра перед другими всегда считали именно глубокий жизненный смысл произведений, а тут появляюсь я со своим мнением и критикую маститого автора за перегибы в смысловой нагрузке! Вот в том-то и дело, что исключительно за перегибы. Ведь ранние песни Александра Яковлевича нисколько не уступали теперешним в плане сюжета и глубины высказываемых мыслей. Но воспринимаются ранние песни гораздо легче. Причин тут может быть несколько. Во-первых, сам Александр Яковлевич за эти 30 лет, что прошли с момента выхода первого альбома стал мудрее и на многие вещи смотрит уже более философски. Во-вторых, ранние песни мы слышали много раз, и они уже настолько знакомы, что, слушая в очередной раз «Осень» или «Вещую судьбу», нам не нужно напрягать мозг, чтобы понять смысл этих строк – он понят уже давно, и как происходило это понимание для нас, теперь уже и не вспомнить. Не исключено, что также не с первого раза. И, наконец, третьей причиной может быть то, что философия Александра Яковлевича не совсем «моя» философия, что мне привычней мыслить несколько иначе, и сложность восприятия некоторых моментов чисто субъективна. Впрочем, сложность некоторых строк с точки зрения философии – детская шалость по сравнению со строками, в которых явно ощущается «натяжка» и «подгонка» слов в угоду удачной рифме, но в ущерб смыслу. Лично мне, как автору некоторого количества произведений в этом жанре хорошо знаком соблазн употребить уж больно удачную рифму, игнорируя при этом сложность связать два рифмующихся слова смыслом. Не стану оправдываться – сам грешен, и, наверное, некоторые мои рифмы тоже со стороны выглядят натянутыми в смысловом плане. Но всё же я всегда стараюсь выбрать золотую середину между хорошей рифмой и глубоким смыслом. Может, и мне это удаётся не всегда. Но то, что это не всегда удаётся даже такому мэтру, как Александр Яковлевич, очевидно. Сравните, например, следующие два отрывка:

«И предлагает тротуар

Бутылку “Стелла Арута”» («Рубашка нараспашку»)

И второй:

«В платье “Кристиан Диор”

Влез с трудом аккордеон». («Ночной кабак»)

Обе рифмы оригинальны и удачны, но если в первых двух строках смысл очевиден, то услышав второе, возникает недоумённый вопрос – а причём тут, собственно, «Кристиан Диор»?

Ну а чтобы не заканчивать отзыв о творчестве Александра Розенбаума негативной критикой, отмечу ещё пару исключительно положительных творческих экспериментов. Во-первых, это увеличение доли более сложных, оркестровых аранжировок, и при этом не в ущерб аранжировкам акустическим. Примерно в середине 90-х уже был период преобладания именно оркестровых вариантов песен, и, на мой взгляд, период весьма удачный. Теперь нахлынула вторая волна, и она неоспоримо разнообразит творчество. Вторым положительным моментом является работа с некоторыми известными исполнителями, прежде всего, конечно, с Григорием Лепсом. Это тоже своего рода разнообразие – другой исполнитель поёт не хуже и не лучше автора, он просто поёт по-другому. И это «по-другому» слушать всегда интересно.

В общем, ждём от Александра Яковлевича новых поэтических и музыкальных «оригинальностей».

Иван Кучин. 2012 год, можно назвать особенным для жанра уже хотя бы потому что Иван Кучин выпустил свой новый, долгожданный альбом. 8 лет затишья, многочисленные обещания на концертах и в интервью выпустить альбом то в 2009, то в 2010, хоть и поднимали в своё время немало шума среди ценителей творчества, всё же завершились, по-моему, единодушно радостным ликованием, когда в интернет просочилась уже достоверная информация об альбоме. И ликование это вполне уместно. В альбоме явно ощущается и тот самый, уже упомянутый мной выше авторский стиль, и в то же время что-то совсем новое, чего в прежних песнях не было вообще. Некоторый возврат к воровской теме нисколько не выбивается из общего настроения альбома – даже хулиганская «Эх, было время» — это типичная для Кучина ностальгия о прежних временах. И понять это можно по многим моментам. Во-первых, сама песня начинается со стилизации под Северного, его имя упоминается и в конце песни. Во-вторых, лёгкий, но очевидный намёк на прежние произведения самого Ивана Леонидовича – «Чича», «Чикаго» тоже возвращают слушателя в то время. Пожалуй, в целом альбом «Небесные цветы» — это среднеарифметическое всех прошлых работ автора. Блатное «Чикаго», сглаженное ностальгическими настроениями, которыми полон «Царь-батюшка». Одним словом, альбом должен занять особое, индивидуальное место как в творчестве самого Кучина, так и в жанре в целом. А прошлогодняя «Сиротская доля» и вовсе стала очередной новой вехой в творчестве поэта, стихи более проникновенными, а аранжировки – бережными. И конечно же хочется верить в то, что причиной восьмилетнего затишья было именно полное переоборудование студии Ивана Леонидовича (как это утверждается самим автором на обложке нового альбома), что оно успешно завершилось (судя по выходу двух дисков) и что в ближайшие несколько лет подобных глобальных препятствий для выпуска новых произведений с простой, но неизменно берущей за душу поэзией, не предвидится.

Анатолий Полотно и Федя Карманов. Вторая половина «нулевых», вплоть до пресловутого 2012 года выдалась какой-то невзрачной и унылой для жанра. Многие авторы, работающие на совесть, а не переставляющие бесконечное число раз «Без тебя, без тебя» из куплета в припев, не отметились ничем или почти ничем новым (Кучин, Звинцов, Банников, Шелег и т.д.), а те, кто и отметился, сделали это как-то на уровне «лишь бы что-нибудь выпустить». К сожалению, в какой-то степени это можно сказать и о дуэте Полотно – Карманов. После альбома «Эх, Россиюшка», выпущенного в 2007 году, уровень стихов постепенно стал снижаться через альбом «Рублики» до альбома «Не жалей» (альбом «Здравствуйте, моё почтенье!» не в счёт – там песни не авторские, а из репертуара Северного). А в альбоме «Не жалей» уже и уровень музыкальных аранжировок будет пониже, чем был раньше. Конечно, в целом альбом добрый и позитивный – много шуточных песен, половина песен в дуэте с Федей, чьё присутствие уже само по себе говорит о том, что скучно точно не будет. Но если в «Рубликах» запоминающихся произведений больше (к сожалению, не столько в поэтическом плане, сколько в музыкальном), то в альбоме «Не жалей» можно выделить, пожалуй, «Подснежники» и «За Пермь». Может быть, зря Анатолий Сергеевич включил «Подснежники» именно в этот альбом – именно потому что песня достойна Полотно образца 90-х – начала 2000-х, она совершенно не вписывается в общий, на мой взгляд, неудачный стиль альбома. По крайней мере, в «Рубликах» и весёлые, и философские песни были «приведены к одному знаменателю» и выглядели более гармонично именно все вместе, без исключения. Вероятно, без «Подснежников» альбом просто бы остался не вполне удачной попыткой сделать весёлый дуэтный альбом. Далеко немногие произведения из альбомов 2014-2015 годов оказались уровнем выше. Лично для мне самой удачной из новых работ Анатолия показалась «А вокруг тайга». Пожалуй, единственное, что осталось неизменным – так это гениальная скрипка Феди, которая идеально вписывается даже в самые невзрачные произведения и хоть немного делает их ярче. Хотя слушать песни очень даже можно, в качестве такого лёгкого «поднимателя настроения» (в отличие от «поднимателя» тяжёлого, которым запросто можно считать и «Гоп-стоп, сало!» и «Лёньку Пантелеева»). И ещё – хочется надеяться на то, что это был всего лишь «выброс в массы» поднакопившихся песен близкой направленности, своеобразная разрядка, и что в ближайшее время мы услышим нечто на уровне «Шпаны фартовой».

Игорь Слуцкий. Ещё один пример длительного безмолвия за последние годы. Всего лишь один альбом за последние пять лет, и то после трёхлетнего перерыва и шестилетнее затишье, завершившееся пластинкой «Три брата». Возможно, проблема в том, что просто нет подходящего, достойного материала, поскольку Игорь только композитор, стихи для всех его песен написаны другими авторами или же в тщательной работе с материалом. Остановимся чуть подробнее на альбомах 2008 года «Думы мои, думы» и 2014 года «Три брата». Одноимённая песня на стихи Сергея Есенина в первом альбоме выдержана в узнаваемом музыкальном стиле исполнителя – постоянные сильные музыкальные акценты (даже сильнее и резче, чем у Новикова в песне на те же стихи), некоторый намёк на не слишком тяжёлый рок в аранжировках – всё это характерно для мелодий Слуцкого. А вот в большинстве других песен альбома эти самые акценты уже сглажены, за счёт чего и сами мелодии оказывают не столь сильное впечатление, и оседают в памяти гораздо хуже. То же можно сказать и обо всех песнях крайнего альбома (разве что, заглавная песня вышла мощной). Тексты становятся более философскими. Это, пожалуй, главное и самое значимое отличие альбома от предыдущих. Быть может, это третий этап в творчестве Игоря (первый – первые три альбома, где большинство произведений – это близкие как по поэтической, так и по музыкальной форме шуточные истории; второй, пока самый яркий – период 2001 – 2005, когда и обозначились наиболее чётко те отличительные особенности музыки Игоря Слуцкого, о которых говорилось выше). Но чтобы понять так ли это, необходимо услышать ещё хотя бы парочку новых альбомов, о которых пока неизвестно ничего.

Сергей Русских (Север). И снова очередной случай с полнейшим молчанием, и снова после 2008 года, закончившееся «Добрым альбомом». Даже официальный сайт исполнителя уже не обновлялся лет десять – там песни из того самого альбома 2008 года «Я родился в тюрьме» до сих пор ещё не привязаны к альбому и значатся как «новые песни». А ещё на том же сайте есть планы. И планы, прямо скажем, наполеоновские – тут и желание написать ещё как минимум 500 песен, несколько поэм, и выпустить кучу новых альбомов, и чего только нет. Нет, пожалуй, разве что воплощения в реальность этих планов. Конечно, очень даже не исключено, что написаны и 500 песен, и поэмы, и что единственная проблема – чисто финансовая. Но Сергей Валентинович является владельцем не только собственной студии, но и (простите за матерное слово) продюссерским центром. И опять же – чем только не занимается этот центр (Или занимался?). Даже концерты так активно критикуемых Севером Киркорова с Пугачёвой организует. И опять же, хочется верить в то, что занимается этим Сергей Валентинович исключительно ради зашибания бабла, которые вкладывает в развитие своего творчества. Только вот всяческие Фили на экране – каждые выходные, а от Серёги очень редко слышно что-то новое. Хотя, вру. В Интрнет просочилась информация о стопке каких-то альбомов, объединённых общим заголовком «Трезвые песни». Вот только, кажется, автор сделал всё для того, чтобы диски эти никто не услышал. Что же касается творчества Сергея, то тут положительного однозначно больше, чем отрицательного. Удивительное постоянство хорошей и одновременно простой поэзии, современных, но не потерявших от этого своей душевности аранжировок и удивительный синтез «блатной» и лирической темы, выливающийся в песни о чём-то таком же постоянном характеризует песни Сергея Севера. Но не Сергея Русских. Песни, выпускаемые им под своей настоящей фамилией, как признаёт и сам Русских, уже эстрада. Конечно, по сравнению с нынешним состоянием эстрады и песни Сергея Русских вполне можно считать шансоном (за исключением, разве что отдельных «шедевров», которыми иногда грешит Сергей Валентинович). В конце концов, например, песни «Я пою» и «На старом кладбище» была включена и в альбом Сергея Русских и в альбом Сергея Севера. Или, скажем военный альбом, выпущенный автором, как альбом Сергея Русских, только из-за отсутствия «приблатнённой» темы не имеет на обложке надписи «Сергей Север». Да к тому же «эстрадные» альбомы выходили гораздо реже, чем «блатные», и вроде бы всё шло хорошо, но как-то резко затихло.

Теперь несколько слов о знаменитой критике Русских в адрес других исполнителей. Объявив когда-то об активной борьбе с эстрадной голубятней, Русских написал несколько статей и писем (среди которых, и письмо президенту – идея, явно новиковская, но ради благого дела…), да ещё пару песен о ситуации на эстраде. Собственно, тем дело и кончилось, в отличие от Новикова, который борьбу продолжает активно, жёстко и неуклонно. И чёрт бы с тем, что не хватило у Русских то ли идей, то ли желания продолжать войну дальше, фокус в том, что в этих своих статьях и письмах он успел «критикнуть» мимоходом и своих коллег по цеху. И ладно бы таких, которые только наживаются на стилистике жанра, а то ведь и тех, кто критики этой не заслуживает. Вот тут-то самое время вспомнить о тех самых эстрадных «шедеврах» Сергея Валентиновича, о которых я мельком упоминал выше. Останавливает один факт – Сергей Русских – поэт и творец. И если в его творчестве и появляются чисто эстрадные песни, то написаны они в любом случае не для славы, популярности и денег (во всяком случае, хотелось бы в это верить). А просто потому что так захотелось, так написалось, такое было настроение. Не исключено, что и у того же Новикова или у Полотно есть что-то подобное, просто они не показывают это людям, а Сергей Русских – показывает. И это его право. Главное – не то, что человек делает, а для чего он это делает. Так что, надеюсь, когда-нибудь мы услышим ещё что-то новое от Сергея Русских или от Сергея Севера, сделанное как всегда ради творчества.

Владислав Медяник. Один из немногих исполнителей, не исчезнувший в прямо-таки какую-то чёрную дыру второй половины «нулевых», мало того немало удививший меня выпуском альбома, почти целиком написанного им самим. И что ещё приятно удивляет – альбом совершенно не уступает другим работам исполнителя. Лично у меня Медяник ассоциируется с эдаким неторопливым, добротно-размеренным хозяйственником (ведь и в самом деле ресторан держит). Во-первых, музыкальный стиль – чтобы проникнуться им достаточно послушать великолепное произведение «Планета счастья» и сравнить его с не менее замечательной песней «Пролито вино». Несмотря на то, что Медяник исполняет произведения самых разных авторов, они удивительно похожи (в хорошем смысле), и похожи на песни, написанные самим Владиславом. И дело тут, пожалуй, в первую очередь не в аранжировках. Аранжировки – это уже следствие того, что сам исполнитель всякую песню, включаемую им в альбом, проживает сам, и неважно, кто её автор – Высоцкий или сам Медяник. И во-вторых, та неспешность, с которой он выпускает новые альбомы, тоже говорит о многом. И прежде всего подтверждает предыдущую мысль – для того, чтобы прочувствовать песню, требуется время. Те слушатели, которые ценят и понимают даже не просто смысл, а, простите за каламбур, смысл, спетый со смыслом, когда целью исполнителя является не просто спеть, а высказаться, готовы ждать и три года, и пять лет – главное, чтобы было сделано от души. А факт того, что исполнитель поёт, как рассказывает историю о себе самом в случае, когда песню написал не он сам, вдвойне повышает ценность песни.

В общем, спокойный и мужественный шансон (простите, городской романс! Шансон нынче – это же Михайлов и Ваенга!), закреплённый красивым, чуть надломленным баритоном. Один из образцов качества для многих других исполнителей.

Александр Шапиро. Вот ещё один пример качества и постоянства. Хотя на каком-то чисто интуитивном уровне я не отнёс Медяника и Шапиро к первой категории, рационального объяснения этому факту у меня нет. Наверное, в оправдание можно сказать одно – лидеров много не бывает. Двоих для жанра вполне достаточно. В конце концов, не всем же быть Новиковыми и Асмоловыми! Пожалуй, единственный небольшой недочёт, как-то совсем мельком проскользнувший в творчестве Александра Зиновьевича, это концовка некоторых песен из альбома с произведениями Владимира Высоцкого. В некоторых случаях создаётся впечатление, что песня не окончена музыкально, что нет логического завершения мелодии. Такое вполне допустимо в «Шапириках» — пародиях, которыми Александр периодически балует знатоков его творчества, но в альбоме с серьёзными произведениями, пусть и не собственного авторства, такого быть не должно (как, например, в «07»). Ну а что касается собственных песен Александра, то, в них тоже есть достойное постоянство вечных тем – настоящие песни о жизни и конечно о любви. Да, чуть не забыл – специально для меломанов, которые «разбираются в музыке», относящихся с пренебрежением к городскому романсу и уравнивающих его с «блатняком». Послушайте хотя бы один альбом Шапиро. Любой, на выбор. Ни в одной песне нет даже намёка на столь вами презираемый «блатняк». Шансон, господа, бывает разный, и если вы в своей жизни слышали только «Таганку», лучше вообще промолчать, а не выставлять напоказ свою неосведомлённость.

Александр Кузнецов. Ещё один ряд исполнителей, прямо по какому-то мистическому совпадению исчез ровно после 2006 года. Отлично зарекомендовав себя в первой половине «нулевых», Кузнецов также стремительно исчез из шансона, как и появился в нём. И как не понятна для меня популярность Стаса Михайлова, точно также непонятна безызвестность Александра Кузнецова. Великолепные аранжировки, очень жанровые стихи – хотя и хулиганско-воровские, но опять-таки не тот самый примитивный «блатняк», узнаваемый голос и манера исполнения. Правда, встречаются иногда не совсем точные, неправильные рифмы, но в отличие от обруганного мной уже не раз Михайлова, слух это не режет. Недочёты в рифмах перекрываются хорошей музыкой и содержанием песни. В общем, если хочется послушать чего-нибудь из «тюремно-бандитского», но настоящего, а не «Бутырку», то песни Кузнецова – идеальный вариант. Пожалуй, в чём-то песни Кузнецова близки к произведениям покойного Сергея Наговицына – и по смыслу, и по форме выражения этого смысла. Только почему песни Сергея Наговицына приобрели в своё время столь широкую известность, а песни Кузнецова – нет, неясно. Возможно, дело в эпохах. Главный творческий период Сергея Наговицына пришёлся как раз на «лихие девяностые», а Кузнецов выпустил свой первый официальный альбом как раз в 2000, переняв эстафету качественной жанровой песни у Наговицына чуть ли не из рук в руки. Всё-таки в 2000-х стало поменьше и разборок между братвой, и образ бритых ребят в кожанках довольно быстро ушёл в прошлое. Я не хочу сказать, что целевой аудиторией Наговицына были такие ребята. Просто в то время, если хотите, вся страна жила в той атмосфере, и героями пацанов со двора были не столько Терминаторы, сколько Лавры, да всякие там «браты».

И ещё один момент. Поскольку я сам сибиряк, как и Саня Кузнецов, то считаю, что есть повод гордиться своим почти земляком. А поскольку сам Кузнецов тоже не забывает о своём сибирском происхождении, и частенько в песнях упоминает наши края, то повод есть вдвойне. В его песнях всегда ощущается что-то очень знакомое, может, даже родное, то, что было в совсем недавнем прошлом, но то, что уже вспоминается с лёгкой ностальгией – дворы и друзья из юности, сибирская тайга и сибирские дожди, вокзалы и переулки. А создают такое ощущение и те образы, которые описывает Александр в своих стихах, и тот местный, едва уловимый диалект, с помощью которого он это делает. Так что остаётся только сожалеть о том, что новых альбомов у Александра нет вот уже который год и в очередной раз высказать надежду на продолжение его творческой карьеры.

Андрей Заря. Тоже начал в 2000-м, и тоже затих после 2006 года. В 2012 отметился, к сожалению, последним прижизненным альбомом «Позовите меня». В интернете, правда, появились лет пять назад довольно неплохие акустические записи как уже вошедших в альбомы песен, так и пока неизданных. Это позволяет высказать версию, что дело было всё-таки в финансах, будь они неладны. А песни Андрей писал правильные, может, даже, чуть более понятные тем, кто лет на семь-десять меня помоложе. Возможно, кто-то из сегодняшних пацанов будет потом вспоминать песни Андрея с такой же лёгкой ностальгией, какую я сегодня нахожу в песнях Кузнецова. Может, чуть иной лексикон, разбавленный более современными разговорными оборотами делает таковым творчество Андрея (несмотря на чёткое совпадение активного творческого периода с Александром Кузнецовым). Конечно, не столь «продвинутый» и осовремененный совсем уж по-молодёжному, как Мафик, но наверное всё-таки немного ближе к жаргону нынешнему (Из песен Кузнецова порой приятно веет ещё даже чем-то советским, эпохи застоя). В плане мелодий и аранжировок тоже всё в порядке – песни слушаются легко и непринуждённо. То есть перспектива была, и очень неплохая, но сказались прошлые шутки со здоровьем, и исчез Андрей навсегда с подмостков городского романса. Скорбим и помним.

Александр Звинцов. Написал и стало уже по-настоящему страшно! Уже третий автор, выпустивший первый альбом в 2000-м, и не появлявшийся в виде новинок на полках музыкальных магазинов с того же, будь он неладен, 2006 года. (Кстати, и Федя Карманов сольные диски выпускал примерно в тот же период – начал с «Бродяги» в 1999-м, а после альбома «Гоп-стоп, сало!» всё того же 2006 года присутствует только в дуэтных работах с Анатолием Полотно). Так вот, Александр Звинцов. Песни всегда сильные, настоящие, мужские, что подкрепляется баритоном, прекрасно ассоциирующимся с героями песен. А ещё – гитарист просто великолепный. Стоит сказать только, что в отличие от подавляющего большинства исполнителей, играющих на своих концертах аккомпанирующую гитару, Звинцов играет соло, и всё станет понятно. Кстати, в некоторых песнях Сергея Севера можно услышать как раз-таки гитару Александра Васильевича (ещё одно мистическое совпадение в жанре – сразу три Александра Васильевича – вместе с Новиковым и Дюминым). Но 2006 год наложил свой отпечаток, и лишь в 2009-м появилось несколько новых песен в сборниках, а пятого альбома нет до сих пор. Опять же – надеемся и ждём!

Гера Грач. Да что ж за непруха-то с этим 2006-м?! Создаётся впечатление, что период 2000 – 2006 – это другая вселенная, где шансон есть, а всё, что после этого – пятилетка, где об этих исполнителях и не слыхивали. Также активно издаваясь в первой половине «нулевых», Грач сумел создать с помощью песен, в основном Вячеслава Клименкова, свой, мужской образ в жанре, чем-то напоминающий образ Звинцова. В отличие от последнего, сам песен не пишет, но умение исполнять, а тем более умение исполнять клименковские, не песни – истории! – это тоже большое дело. И Герману эта задача по плечу. И вновь неясно, почему больше не было слышно ничего, за исключением нескольких неизданных в альбомах песен. то ли Клименков слишком увлёкся другими своими проектами вроде Бандеры, вклад от которых в жанр, на мой взгляд, нулевой, в отличие от вклада Германа Сорина, больше известного, как Гера Грач. Всё-таки, есть свой минус в зависимости от авторов – писал бы Гера песни сам, глядишь, и разрушил бы замкнутый круг исполнителей 2000-2006. Но пришли на помощь другие авторы, и перед нами обновлённый – порой такой же хулиганистый, порой серьёзный Гера Грач со своими великолепными работами «Яд» и «Я молодой».

Жека. Переквалифицировавшийся постепенно из автора «блатных» (если можно так назвать) песен в автора более лирического, в остальном, пожалуй, Жека остался прежним. Немного рокерских оттенков в аранжировках, куплет, ненавязчиво и постепенно нагнетающий напряжённость выливаются в сильно акцентированный припев, чтобы потом соединиться в кульминации проигрыша. И (оцените каламбурчик) в итоге получается беспроигрышная комбинация. Песни всегда производят должный эффект (наверное, как раз такой, на который и рассчитывает автор), и запоминаются. Однако, несколько новых песен, которые очевидно войдут в новый альбом, на мой взгляд несколько утратили индивидуальность. Уже некоторые произведения из предыдущего альбома «Будем жить» были менее оригинальными, а свежие песни из будущего альбома как-то уж слишком явно напоминают что-то из прежнего. Так что, хочется пожелать Жеке в первую очередь творческого разнообразия. Ну и отмечаться хотя бы раз в три года новым альбомом.

Геннадий Жаров. Периодически Геннадий Викторович появляется с чем-то новым на просторах жанра, но, к сожалению, не так часто, как раньше. Это, наверное, единственный минус, причиной которого, очень может быть, является не только сам автор. Песни несложные, без особого намёка на возвышенную поэзию, но, как я уже говорил выше, это не есть плохо. Можно балдеть под новиковский «Соломенный шалаш», но для исполнения под гитару и водочку на кухне, в откровенном кругу близких друзей больше подходят песни того же Жарова. Как раз благодаря своей простоте и непринуждённости этими песнями запросто можно украсить самый обычный разговор на жизненные темы с лёгкой, едва ощутимой долей ироничной философии (как это обычно бывает в немного хмельной компании) – вольются в разговор идеально. Так что, опять же, главное пожелание (вполне естественное, надо сказать, со стороны слушателей) – почаще радовать ценителей жанра новыми произведениями.

Михаил Шелег. С одной стороны, творчество Михаила довольно разнообразно. В первую очередь, с точки зрения тем, поднимаемых в песнях. Пожалуй, здесь в равной степени присутствует и лирика, и юмор. Но вот с точки зрения воплощения этих самых тем в виде стихов ощущается некое постоянство, если хотите, даже предсказуемость. И сами аранжировки в последнее время стали менее запоминающимися, хотя вот уже несколько лет ничего нового и от Шелега не слышно. Впрочем, и в альбомах, вышедших в 2000-х годах довольно много песен, написанных ещё в 80-е, но не издававшихся ранее. Кстати, о старых песнях – лично мне многие песни Михаила интереснее слушать именно под гитару, в виде тех домашних или полуподпольных записей перестроечных времён. И то самое разнообразие тем ощущается в акустических записях гораздо ярче. Слушая же эти песни в современной интерпретации, создаётся впечатление, что за много лет, прошедших с момента написания этих песен, автор настолько к ним привык, что растерял столь необходимые эмоции, и большинство песен звучит уже не столь пронзительно. Может, стоит Михаилу следующий альбом составить исключительно из новых композиций, чтобы после многолетнего перерыва открыть новую волну в своём творчестве, полную чувств и эмоций?

Виталий Аксёнов. Довольно своеобразный, но безусловно, чётко вписывающийся в «классическое» понятие городского романса стиль Виталия Аксёнова очень удачно и гармонично сочетается с его голосом и с образами тех героев, о ком он поёт. Раскритикованный в своё время упоминавшимся выше Сергеем Русских за неудачные стихи и «подражание» Высоцкому, Аксёнов всё-таки создаёт довольно качественные произведения. В том, что встречаются в его стихах неправильные рифмы – с этим трудно не согласиться, и пусть они не столь удачно скрадываются музыкальным оформлением, как у Кузнецова, но исходящие именно из души, они зачастую выглядят просто её криками. А последние могут в некоторой степени быть беспорядочными. На эту же версию играет и не всегда правильный и постоянный размер стихов Виталия. Если стихи Сергея Русских – почти всегда правильные, классические четверостишья, реже – шестистишья, то у Аксёнова гораздо чаще встречаются более сложные стихотворные структуры. Что же касается «подражания Высоцкому», то тут, сдаётся мне, Русских смутили два обстоятельства. Во-первых, голос Аксёнова и в самом деле можно при желании сравнить с голосом Владимира Семёновича. Во-вторых, как и многие герои песен Высоцкого, герои Аксёнова зачастую находятся в ситуации «на грани». Конечно, параллель между «Охотой на волков» Высоцкого и «Волчьим солнцем» Аксёнова провести довольно несложно. Но вот риторический вопрос – есть ли в жанре хоть один автор, который может сказать, что на его творчество не повлияло когда-то творчество Высоцкого или Северного? То-то и оно! И по критерию «подражание Высоцкому» можно в таком случае раскритиковать ещё полсотни исполнителей. Не исключено, что у самого Севера найдутся произведения, попадающие под эту характеристику. Так что, критики Виталий Аксёнов заслуживает минимальной, а внимания к своим произведениям – безусловно гораздо больше.

Борис Драгилев. В последние годы редко балует любителей хорошей поэзии чем-то новым. В прошлом году, после восьмилетнего перерыва, по традиции начавшегося в 2007 году, выпустил альбом «Дрожь». Я не случайно сделал акцент именно на слове «поэт» — именно стихи у Бориса выходят особенно сочными, яркими. В них всегда присутствует философский подтекст, легко завуалированный «приблатнённой» тематикой. Но это – песни не о ворах и не о зонах, это наглядный пример тех самых пресловутых «песен за жизнь». И, кстати, в отличие от Розенбаума, философия Драгилева не заумна, близка и всегда понятна. Настоящие, интересные мужские сюжеты и исполнение, каждая песня берёт за душу, ведь Борис ещё и актёр, и каждое своё произведение не просто поёт, он его играет. Одним словом, всё на лучшем уровне, опять же – жаль, мало новинок.

Павел Яцюк. Очень радует наличие такого автора в жанре – независимого, честного, прямого, да к тому же радующего новыми композициями почти ежегодно. Пожалуй, самый злободневный исполнитель, с «чисто шансонным» тембром, но, что отрадно, поющий не о Колыме, а о социальных проблемах. Очень тонко владеет словом, его творчество отличает огромное число удачных каламбуров, игра слов. Первый сатирик шансона. Причём, в отличие от лобовой Новиковской сатиры, у Яцюка все гораздо более глубже, иногда со скрытым смыслом, но от того только более ядовито. Один небольшой недостаток – схожесть мелодий и аранжировок, благодаря чему, лично у меня, многие песни Павла сливаются воедино и покоятся в памяти в виде одного большого остро-сатирического пласта.

Сергей Трофимов. Несколько лет назад Сергей Вячеславович справедливо заметил, что теперь его творчество стало ближе к року, чем к городскому романсу. Не соврал – с каждым новым альбомом это чувствуется всё лучше. И, хотя мне всё-таки ближе его сатирическая «Аристократия помойки» и лиричные «Ночь» и «Голуби», в новых песнях абсолютно не потеряна та энергетика, которой всегда отличались песни Трофима. Тем более порадовал его исключительно красивый и юморной альбом «Чёрное и белое». Человек в свои 50 по-прежнему молод душой, и это главное – как и десять лет назад, а то и с большим задором он пишет о временах собственной, наверняка не безгрешной юности. Только если десять лет назад это был полудворовый «Ветер в голове», то теперь – рок-н-ролльный «Бабл гам». Так что, наверное, именно Сергей Трофимов – первый претендент на звание самого позитивного автора жанра. Ведь даже в его лирике всегда присутствует что-то доброе и светлое. Послушайте, к примеру «5000 миль», и всё поймёте. Ну а постепенный переход к рок-н-роллу лишь подтверждает молодость души и «незагнанность» в творческие рамки этого замечательного исполнителя.

Александр Маршал. Ещё один исполнитель, чьё творчество нельзя определить одним жанром. Примерно в равной степени присутствует как чистый шансон, так и рок, а есть и нечто среднее. Одинаково хорошо удаётся исполнение как военных песен, которыми отличается творчество Александра Витальевича, так и лирично-философских. В новом альбоме «Обернись» порадовало присутствие большого числа песен, написанных самим Маршалом (как и у Медяника). И, как я уже говорил выше, умение исполнять песни других авторов – тоже дело немаленькое. Маршал умеет это делать великолепно, и в этом смысле отличить на слух его собственную песню от песни другого авторства невозможно. Ну и конечно же, патриотизм его песен (кстати, тоже как-то желчно упомянутый Сергеем Русских) не оставляет слушателей равнодушными. Потому что он настоящий, а не наигранный, как у какого-нибудь Газманова – спокойный, мудрый и проникновенный. И хорошо бы, если бы наши будущие поколения чтили память своих предков, основываясь, если уж не на учебниках истории (порой, вещи довольно сомнительной), так хотя бы на песнях Александра Маршала. Там есть над чем поразмыслить. Как и в песнях Андрея Климнюка.

Андрей Климнюк. То, что человек три года проходил службу в Афгане и имеет несколько боевых наград, уже говорит о многом. Но если большинство афганцев-песенников, при всём моём почтении к ним не вышло за пределы трёх дворовых аккордов, заунывного бренчания на гитаре и плаксивого голоса «а-ля Петлюра», то Климнюк стремительно и прочно занял достойное место в списке настоящих авторов городского романса крупного калибра. Пишет плодотворно и качественно. По-другому не может и быть – в этих песнях его собственная судьба, те чувства, которые когда-то пришлось пережить автору и которые не дают покоя душе и сегодня. Благодаря таким же жизненным и жёстким песням о «доле воровской» был записан воинствующими противниками жанра в исключительно блатные авторы, хотя тема Афгана всё же преобладает. Удачным и оригинальным явился акустический альбом «Колея» 2010 года, который на фоне современного потока оркестровых аранжировок придаёт песням исключительную проникновенность. А что касается тех самых «блатных» песен, так в каждой из них неизменно присутствует что-то такое, что напоминает историю из жизни с моралью и советом в итоге, историю, рассказанную старым вором дворовым пацанам, историю, после которой, вопреки всем противникам жанра, эти пацаны не пойдут воровать, а лишь получат повод задуматься над чем-то таким, что может изменить их судьбу самым коренным образом.

Михаил Шуфутинский. Михаил Захаровичч по-прежнему неустанно экспериментирует – то ударится в ностальгический шансон 80-х, а то отмочит что-нибудь попсовенькое. Отрадно, что последнее всё-таки случается реже. Несколько новых песен дают все основания полагать, что свежий альбом будет душевным и таким же ностальгическим, как, к примеру, «Москва – Владивосток». Пожалуй, именно какая-то особенная душевность и теплота песен Михаила Захаровича делают его творчество столь любимым даже теми, кто к шансону относится как-то с недоверием. В более попсовых песнях и душевности конечно же гораздо меньше, а поэтому, мне гораздо больше запомнился тот же «Москва – Владивосток», чем альбом 2009 года. В общем, хочется пожелать Михаилу Захаровичу одного – если уж и экспериментировать с эстрадой, то осторожно – а то это дело такое! – и неизменно возвращаться к таким тёплым песням, как «Дядя Паша».